Варавин Николай Алексеевич, 30.07.1955 года рождения. Родился в  г. Ленинск Волгоградской области. Полковник милиции в отставке, бывший начальник отдела информации и общественных связей ГУВД по Волгоградской области. В 1980 окончил Волгоградский государственный педагогический институт им. А.С. Серафимовича, в  1991 окончил Московский юридический институт. Свою творческую деятельность начал с автора и ведущего программы «Правопорядок» на телеканале «ВТК- Волжский телевизионный канал», «Статус- Про» в 1997-2006 на кабельном телевидении г. Волжского Волгоградской области. Всего было подготовлено более 50 –ти телепередач по правоохранительной тематике.В период работы в пресс-службах в подразделениях уголовно-исполнительной системы Минюста России ОВД МВД России принимал участие в подготовке телесюжетов в новостных программах федеральных и региональных телерадиокомпаний по тематике деятельности правоохранительных органов.

Первая статья по истории УВД г. Волжского была написана в 1994 «История создания УВД г. Волжского Волгоградской области» и опубликована в газетах «Волжская правда» и в ведомственной газете  ГУВД по Волгоградской области «По оперативным сводкам». Автор статей о ситуации на Северном Кавказе в газетах: «Боевое братство», «Щит и меч», «Вести», «Столица», «Зов Земли», «Волгоградская правда», «Наш город» в 2000 -2009. Автор  цикла статей историко-патриотического содержания в газете «Наш город». Постоянный автор журналов «Полиция»  с 2014, « Ветеран МВД» с 2016, газеты «Волжская правда», областной газеты « Сталинградская трибуна», а так же сайта «Абсолют TV- Санкт-Петербург», где до сих пор находятся статьи по истории МВД России и Великой отечественной войне. Наиболее интересные и статьи были опубликованы в журнале «Милиция» и в газете «Щит и меч» в период с 2004 по 2007, когда проходил службу в отделе контрпропаганды и общественных связей Управления координации сил и средств МВД России Чеченской Республики, так как это было его работой.

С 2010- актер Волжского драматического театра. Сыграл более 12 спектаклей. В 2016 за исполнение роли в спектакле « Орден Республики» главой администрации г. Волжского был награжден памятным знаком за большой вклад в развитие структуры г. Волжского.

Имеет государственную награду: медаль «За отличие в охране общественного порядка», поощрялся ведомственными наградами МВД России, министерства Обороны и Министерства Юстиции России, в том числе: медалями МВД России « За доблесть в службе», «За боевое содружество», «За доблесть», нагрудными знаками МВД России «За верность долгу» и « Участник боевых действий». От имени президента Чеченской Республики награжден медалью «Защитнику Чеченской Республики». Неоднократно поощрялся «Почетной грамотой» и «Благодарностью» Министра внутренних дел России за участие в ликвидации незаконных вооруженных формирований в Северо-Кавказском регионе.

Постоянно от совета Ветеранов УВД г. Волжского выступает  в молодежных коллективах УВД г. Волжского, где рассказывает о истории МВД г. Волжского и МВД России.

СТРАЖИ ПРАВОПОРЯДКА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Полиция в XIX веке пользовалась у жителей большим авторитетом, особенно в провинции. И не безосновательно. Есть немало примеров того, как руководители полиции проявляли отеческую заботу по отношению к граж­данам. Впрочем, случалось, разу­меется, всякое.

Если министры внутренних дел обыч­но были фигурами политическими, отдаленными и от простого народа, и от своих подчиненных, то полицмейстеры - руководители полицейского ведомства на местах - больше находились на виду у обывателей. Поэтому стали одними из любимых персонажей народного твор­чества.

Первое в России полицейское учреждение основал 25 мая 1718 года Пётр I. Начальником он поставил генерал-адьютанта Антона Дивиера. Те полицейские следили за чистотой улиц, выполняли функции пожарных и уже только потом охраняли покой граждан от преступников, «слоняющихся» и пьяниц. Обыватели особого пиетета к ним не испытывали и презрительно звали ярыжками, как прочих мелких служащих.

О нескольких московских обер-полиц­мейстерах и полицмейстерах очень инте­ресно рассказывает Александр Хабаров в своей книге «Россия ментовская»:

«Андрей Михайлович Богословский, помощник университетского врача и субинспектор в университете, большой острослов и шутник, необыкновенно комично изображал фантастическое, ко­нечно, совещание, которое будто бы соз­вал у себя раз генерал-губернатор князь В.А Долгоруков по вопросу о том, как быть и что делать, если опять французы придут на Москву, и когда будто бы он об­ратился к Огареву: «Огарев, а ты как ду­маешь?» - то Огарев выступил с советом стрелять по наступающим французам из Царь-пушки; но когда ему заметили, что у Царь-пушки всего только четыре ядра, то он ответил: «А я буду посылать пожарных таскать их назад»».

О6ер-полицмейстер Александр Власовский отличился следующим: «Заведена была строгая дисциплина. Не только околоточных надзирателей, но участковых приставов - иные из последних бывали в чине полковника – он ставил в качестве дисциплинарного взыскания также на перекрестках улиц часов на 5 или 6 на дежурство, с которого нельзя было сойти… Какой-то околоточный в день праздника Рождества Христова зашел к обер-полицмейстеру и расписался у него в книге в числе поздравителей - за это был посажен на 7 суток под арест».

Под особое внимание Власовский взял уличное движение и мигом навел там порядок. В те времена главными на­рушителями уличного движения были извозчики - лихачи и матерщинники. Их ругань славилась по стране и стала своеобразным эталоном. Не зря вошла в обиход фраза «ругается, как извозчик». Причем обложить они были способны любого, в том числе и полицейского.

Вот что сообщает по этому поводу Ха­баров: «Все это сразу же прекратилось на другой же почти день по приезде Власовского, начавшего жесточайшим образом подвергать их денежным штрафам или отсидке при полиции. О штрафах этих возвещалось в его знаменитых «прика­зах» по полиции, которые он ежедневно издавал и которые печатались в издавав­шейся тогда особой газете «Ведомости московской городской полиции». При­казы были лаконичны, но сильны; напри­мер: «Легковой извозчик номер такой- то слез с козел - штрафу 10 рублей», «Оказал ослушание полиции – штрафу 25 рублей», «Слез с козел и толпился на тротуаре», «Халат рваный – штрафу 5 рублей», «Произнес неуместное замечание – штрафу 15 рублей» и т.д.

Все стихло. Извозчики смирно и молча сидели на козлах, не смея слезть с них с унылыми, вытянутыми лицами... Был сразу же наведен полный порядок».

В 2017 году при содействии Начальника Главного Управления МВД России по Волгоградской области генерал-лейтенанта полиции Кравченко Александра Николаевича была издана книга «Чины российской полиции (1718-1917  гг.)», посвящённая истории полиции Российской империи, которая даёт представление об основных должностях полицейской службы, некогда существовавших в дореволюционной кадровой структуре МВД. Автор этой книги – заведующий музеем ГУ МВД России по Волгоградской области кандидат исторических наук Ростовский Валентин Юрьевич, однокашник автора этой статьи по историко-филологическому факультету Волгоградского педагогического института имени А.С.Серафимовича. Вот как он рассказывает об обер-полицмейстерах Российской империи: «В столичных городах Российской Империи и Варшаве в соответствии с их статусом существовала должность обер-полицмейстера. Ему подчинялись полицмейстеры. В обязанности главного начальника столичной полиции входило: обеспечение спокойствия, порядка, личной и имущественной безопасности граждан. Помимо этого он должен был следить за пресечением нищенства, осуществлять контроль за исправностью строений, мостовых, тротуаров, работой транспорта, санитарным состоянием города, следить за учётом населения (обывательские книги, адресный стол) и так далее.

Одной из самых колоритных персон на этом посту стал московский обер-полицмейстер Н.П.Архаров (1742-1814). Начав службу в 15 лет рядовым лейб-гвардии Преображенского полка, он вырос до звания полного генерала и кавалера высших орденов Российской Империи. За активное участие в подавлении чумного бунта в Москве  в 1771 году Екатериной II офицер был назначен обер-полицмейстером, где и проявил себя исключительно энергичным, умным и жестким организатором. Генерал Архаров славился особым талантом в делах уголовного сыска, создав в столице широкую сеть осведомителей, отлаженную систему полицейского надзора, действовал быстро и эффективно. Не случайно он заслуженно считался одним из лучших русских следователей и дознавателей XVIII века. По отзывам современников, кражи в ходе его следствия раскрывались незамедлительно. Уважение граждан заслужил именно сыщик Николай Архаров. Этот легендарный московский обер-полицмейстер раскрывал самые запутанные дела методом интуитивного тыка. Он определял степень виновности преступника, просто глядя тому в глаза. Удивительно, что приём достойный «Битвы экстрасенсов» частенько срабатывал. Екатерина II как-то отправила письмо о том, что пропала серебряная посуда из петербургского собора, которую, по её сведениям, спрятали в Москве. В ответ Архаров дерзко ответил, что искать ничего не будет, так как пропажа спрятана у императрицы под носом, и указал точный адрес.

Действенным инструментом власти обер-полицмейстера был собственный полицейский полк, получивший наименование «Архаровского», и своими бесцеремонными действиями наводивший ужас на обывателей. В работе Архаров был циничным практиком, для него имела значение не чистота, а эффективность методов. С тех пор в русском речевом обороте бытует слово «архаровец», ставшее синонимом грубости и бесчинства. Рижская писательница Далия Трусиновская посвятила обер-полицмейстеру и его соратникам цикл историко-приключенческих произведений под общим названием «Архаровцы». Со временем это слово стало нарицательным, правда, до наших дней дошло в несколько другом значении.

Отвагой на пожарах запомнился современникам полицмейстер Шульгин, несший службу при Александре I. Он бесстрашно лез в самое пекло и весьма умело руководил тушением пожаров. Однако в то же время  Шульгин запомнился своим сибаритством. Бытописа­тель старой Москвы Михаил Пыляев пи­сал о нем так: «Кухня его была образцом порядка и опрятности. Он по утрам сам ходил на кухню и осматривал припасы, приготовленные для того и разложенные на столах под хрустальными колпаками. Посуда, столы, стены, полы, одежда по­варов, они сами и все прочее отличалось безукоризненною щегольскою чистотою и блеском; малейшая пылинка не могла укрыться от зоркого его взгляда».

Некоторые имена питерских обер-по­лицмейстеров народная молва также со­хранила для потомков. Например, Сергея Александровича Кокошкина. В бытность обер-полицмейстером Санкт-Петербурга он прославился тем, что, по словам Гер­цена, «служил и наживался так же есте­ственно, как птицы поют».

Федор Трепов известен тем, что при­казал высечь заключенного, не снявше­го перед ним шапку, в исправительном доме. Из-за этого в Трепова стреляла пришедшая к нему на приём Вера Засулич, которая позже была под аплодис­менты зала триумфально оправдана су­дом присяжных.

Но в народном творчестве он на посту обер-полицмейстера запомнился и свои­ми крупномасштабными кампаниями по борьбе с пьянством и бомжами.

Во всех распивочных было запрещено вешать занавески для удобства полицей­ского надзора. Также запрещалось сда­вать отдельный кабинет великому князю Владимиру, известному своей тягой к спиртному.

Несколько другую и полную характеристику служебной деятельности Ф.Ф.Трепову даёт в своей книге «Чины российской полиции» Валентин Ростовский: «Другие методы работы на своём посту исповедовал генерал Ф.Ф.Трепов (1809-1889). Опыт организации полицейской службы он получил ещё, будучи варшавским обер-полицмейстером. На протяжении 12 лет службы в должности начальника полиции Санкт-Петербурга (1866-1878) генерал проводил многие преобразования в жизни столицы. Стиль его работы – открытость и гласность. Жители столицы могли обратиться к нему с прошениями по вторникам, четвергам и субботам от 9 до 11 часов утра, а «по делам важным и спешным во всякое время».

Благодаря настойчивости и энергии нового руководителя последовала полная реорганизация полиции, были увеличены оклады полицейским чинам, создана речная полиция. Последовательно проводились в жизнь меры по поднятию уровня дисциплины и ответственности среди всех чинов полиции, как рядового, так и офицерского состава.

Знаменитый приказ Ф.Ф. Трепова о взятках и коррупции в полиции произвел в столице эффект разорвавшейся бомбы: «Во всеподданнейшем докладе моём о необходимости и способах преобразования столичной полиции, - пишет генерал, - я счёл долгом, между прочим, представить Его Императорскому Величеству, что чины полиции, получая скудное содержание, по необходимости существуют приношениями от частных лиц, известными под именем «праздничных денег». При этом выражено мною, что такой порядок вознаграждения служащих роняет достоинство полиции в общественном мнении, стесняет чинов её в преследовании нарушений закона, поставляя из в зависимое от частных лиц положение, словом составляя неизбежную причину нравственного растления полиции и источник глубокого зла».  Дело в том, что из-за крайне низкого содержания сотрудники полиции Санкт-Петербурга вынуждены были принимать подношения. Установилась даже своеобразная традиция на Новый год и Пасху вместе с поздравлением посылать известные денежные подачки: квартальному надзирателю, частному приставу, полицмейстеру  и, в том числе, обер-полицмейстеру. Это правило соблюдалось неукоснительно. Даже сам император Николай I по обычаю передавал «праздничные» 100 рублей тому квартальному надзирателю, в чьём ведении располагалось здание Зимнего дворца.

Одним из важных дел на посту обер-полицмейстера столицы стало создание первого подразделения сыскной полиции Российской империи, которое было учреждено в Санкт-Петербурге 31 декабря 1866 года. В докладной записке Ф.Ф.Трепова говорилось: «Существенный пробел в учреждении столичной полиции составляло отсутствие особой части со специальной целью производства исследований для раскрытия преступлений и изыскания, общих мер к предупреждению и пресечению преступлений. Обязанности эти лежали на чинах наружной полиции, которая, неся на себе тягость полицейской службы, не имела ни средств, ни возможности действовать с успехами в указанном отношении. Для устройства этого недостатка и предложено учредить Сыскную полицию»

Со временем отделения сыскной полиции стали структурными подразделениями правоохранительных органов многих крупных городов Российской империи, положив начало современному уголовному розыску.

В конце XIX  века Царицын приобрёл статус крупного промышленного, транспортного и торгового центра юго-востока России. Стремительно растущее городское население влекло за собой и осложнение криминогенной обстановки. В связи с этим в 1891 году было принято решение о создании в уездном центре городского Управления полиции. Во главе городской полиции встал полицмейстер, коллежский асессор П.Н.Подъяпольский со штатом помощников, частных приставов и секретарей.

В 1900 г. на этом посту его сменил коллежский асессор Н.В.Потоцкий – единственный начальник царицынской полиции, чью фотографию и этапы жизненного пути сохранила история. До этого на протяжении пяти лет он исполнял обязанности уездного исправника, здесь же в Царицыне, и прекрасно был знаком с обстановкой. Помимо должности начальника городской полиции Н.В.Потоцкий исполнял функции председателя Уездного распорядительно комитета, был членом Уездного комитета общественного здравия, цензором местных печатных изданий. В бытность его полицмейстером в Царицыне стало действовать Адресное бюро, ставшее хорошим подспорьем в деле учёта городского населения и полицейского контроля. Выпускник Елизаветградского юнкерского кавалерийского училища, Н.В.Потоцкий в разное время служил в армейской кавалерии, в московской конной полиции, в таможенном ведомстве и закончил карьеру в чине коллежского советника (по «Табели о рангах» соответствует воинскому званию «полковник») и должности полицмейстера Великого Новгорода.

Согласно архивным данным, на 1911 г. в подчинении у полицмейстера находились: его помощник, 4 частных пристава, 6 помощников приставов, секретарь, 12 полицейских надзирателей и 138 пеших городовых. Помимо этого, в городе действовала фабрично-заводская полиция на металлургическом заводе, состоящая из полицейского надзирателя и 7-ми городовых.

Все полицмейстеры Царицына состояли на гражданской службе и имели статские чины. Последним из них стал надворный советник (подполковник) В.В.Василевский, сложивший свои полномочия в связи с революционными событиями 17 года.

Николай Варавин, историк

Ветеран МВД РФ и боевых действий

Член Союза писателей города Волжского Волгоградской области

Средства массовой информации о буднях российской полиции в конце XIX и первой четверти ХХ века

В 1866 году Александром II были проведены судебные реформы, после которых в обществе возник интерес к работе полиции. Открытые для широкой публики судебные заседания стали восприниматься как гастроли знаменитых артистов, а суд над преступником с яркими выступлениями прокуроров, адвокатов и следователей стали своеобразной предтечей современных реалити-шоу. Тогда же газеты начали печатать популярные у населения криминальные хроники и  очерки с судебных заседаний, что, несомненно, популяризировало профессию полицейского. Этим богатым материалом не применул воспользоваться известный  питерский судья и прокурор Анатолий Кони, который начал прославлять работу полиции, а заодно описывал собственные удачные дела раскрытых преступлений в рассказах для популярных газет того времени. В бытность студентом, я прочитал весь четырёхтомник произведений Анатолия Фёдоровича Кони. И это сыграло важную роль в том, что после окончания вуза я пришёл служить в милицию.

Больше всех руку к формированию положительного и героического имиджа служителей закона приложили сами сотрудники полиции, среди которых преобладали образованные люди высокой культуры. Со временем возник даже образ «русского Шерлока Холмса» - первого начальника Санкт-Петербургской сыскной полиции Ивана Путилина, чьи мемуары «Сорок лет среди грабителей и убийц» стали основой для сотен популярных детективов о его головокружительных приключениях.

Повседневная деятельность полиции по поддержанию правопорядка и противодействию преступности, как одно из наиболее значимых направлений в работе органов государственной власти, находила широкое отражение в периодической печати Царицына. Местная полиция пресекала хулиганские действия и пьяные дебоши на улицах города, раскрывала кражи личного имущества и обезвреживала шайки грабителей и конокрадов. Правда, судя по материалам, которые в связи с этим появлялись на страницах газет, журналисты больше уделяли внимания обстоятельствам самого происшествия, чем полицейским мероприятиям по ликвидации его последствий.

Мне, как сотруднику милиции с 1999 по 2009 год прослужившему на различных должностях в подразделениях по связям с общественностью и средствами массовой информации МВД России, всегда был интересен опыт прежних поколений сотрудников правоохранительных органов, которые занимались непростой работой, освещением в печати деятельности МВД по борьбе с преступностью и охране общественного порядка.

Выйдя в отставку в должности начальника отдела информации и общественных связей ГУВД по Волгоградской области, я много интересовался историей органов правопорядка Царицына – Сталинграда – Волгограда на разных этапах их развития. Конечно, мне всегда было интересно узнать как освещалась работа дореволюционной царицынской полиции в газетах того времени и какова была проблематика статей, рассказывающих о работе стражей правопорядка в первой четверти ХХ века.

Вот как освящала будни полиции в нашем городе ведущая га­зета начала века «Царицынский вестник» в 1911 г.:

«Ночью на 2-е апреля громилы посетили дом № 36, - на углу Саратовской и Безымянной улиц, занимаемый по­селянкой Полиной Найворт. Сама Найворт с семьёй спала и не слышала, как хозяйничали громилы. Последние, ви­димо, всё заранее обследовали и шли «на верную».

Найдя ворота запертыми, громилы перелезли через забор и вошли во двор. В окне коридора выставили стек­ло и влезли в коридор. Затем громилы взломали сундук и взяли из него: шубу на выхухолевом меху, стоящую 125 р., и разного белья, и других вещей на большую сум­му, и из другого незапертого сундука похитили много домашних вещей. Посещение опасных гостей Найворт обнаружила утром, когда проснулась и вышла в коридор. Около взломанного сундука лежали и орудия преступле­ния - клещи, большой топор и, кроме того, громилами были оставлены дамские галоши, свидетельствующие об

участии в краже женщины. О случае дано знать поли­ции, которой к розыску смелых громил приняты меры».

В качестве продолжения, изложенного в том же но­мере «Царицынского вестника», была опубликована заметка под названием «Задержание громил». В ней го­ворилось, что «с некоторого времени в Царицыне поя­вилась шайка громил, оперировавшая в разных частях города. Громилы, наметив дом, являлись в глухую пол­ночь, провёртывали в дверях коридора отверстие, через которое потом снимали запоры и «хозяйничали». Громи­лы искусно заметали следы своих преступлений.

За сравнительно короткое время были совершены более десяти краж. В ночь на 22 марта громилы проник­ли в квартиру Дмитрия Прокофьева на Никольской пло­щади, где похитили три пальто, платок и кусок сукна на сумму 125 рублей. В ночь на 2 мая громилы совершили описанную в «Царицынском вестнике» довольно дерз­кую кражу у Полины Найворт на Саратовской улице, где похитили на сумму 163 рубля. Ночью на 8 мая громилы тем же способом проникли в коридор квартиры купече­ской вдовы Акулины Филатовой на Архангельской улице, где забрали носильного платья и разных вещей на 58 ру­блей. Кража у Филатовой для громил оказалась роковой.

Полиция напала на след громил и задержала их на пристани Купеческого общества в тот момент, когда компания намеревалась на пароходе «Фултон» уехать в Астрахань сбывать награбленные вещи. Задержанные громилы оказались известными Михаилом Селищевым и Иваном Подуровым, которые во всём сознались и воз­вратили часть похищенного. Кроме того, Селищев объ­яснил, что часть похищенных вещей он сбыл в Саратове, куда ездил с товарищем, фамилию которого не знает. Се­лищев и Подуров арестованы».

Нарушение норм поведения в общественных местах так же пресекались полицией и, в первую очередь, пред­ставителями патрульно-постовой службы - царицын­скими городовыми. При этом попутно раскрывались преступления, совершённые подгулявшими людьми. Так городовым Ячменниковым на Костромской улице был задержан субъект, назвавшийся крестьянином Иваном Крапивниковым, который, идя по улице, распевал песни. «При задержании, - пишет автор статьи, - у Крапивникова оказался большой брезент, по-видимому, краденый. В части, куда был доставлен Крапивников, он, по отрезвле­нии, заявил, что брезент, вероятно, где-нибудь похитил, но у кого именно - не помнит, так как был пьян и совер­шил кражу, ничего не сознавая. Дело передано в суд и к розыску владельца брезента приняты меры».

В другом случае городовой Букоев пытался усми­рить разбуянившегося пьяного крестьянина Михаила Шубина, но хулиган кинулся в драку. «В результате, - как пишет журналист, - Шубину пришлось пробыть ночь в «клоповнике» (камере предварительного задержания), а утром его проводили к городскому судье для привле­чения к ответственности».

Полицейскую службу в Царицыне несли и наряды Астраханского казачьего войска. 3 января один из них возвращался вечером после выполнения задания по задержанию конокрадов и заметил группу мужчин, ко­торые несли доски со стороны лесопильных заводов по направлению к Ельшанке. В газете сообщается, что «при виде казаков неизвестные побросали ноши и бросились бежать в разные стороны. Одного из них казаки задер­жали и доставили в часть, где он назвался крестьянином Егором Копылковым. Выяснено, что Копылков с други­ми по ночам занимался кражей леса. Производится до­знание и розыск остальных воров».

Намётанный глаз полицейского-городового мог без ошибки выявить в толпе прохожих подозрительных лиц, в результате чего тут же принимались меры к задержа­нию и проведение дознания. Один из таких эпизодов описан в небольшой заметке под названием «Из моло­дых, да ранняя». Вот что происходило на улице Ростов­ской 20 марта около 23 часов. Находясь на посту в столь поздний час, полицейский-городовой Талалаев обратил внимание на проходящую мимо девочку-подростка с уз­лом в руках. При приближении полицейского ребёнок попытался скрыться. Это вызвало ещё большие подозре­ния, и девочка была доставлена в участок. Как сообщает газета «в отобранном узле было найдено: ридикюль с 22-мя рублями, ссудно-сберегательная книжка Государ­ственного банка на имя царицынской мещанки Евдокии Петровой с вкладом 665 рублей 49 копеек.

Задержанная назвалась Марией Николаевой, 14-ти лет и первоначально объяснила, что вещи, день­ги и книжка принадлежат ей. Но после долгих запира­тельств созналась, что всё это она похитила у проживаю­щей на Волжской улице, в 3-ей части Евдокии Петровой, у которой служила горничной. Кроме того, девочка-воровка объяснила, что совершила кражу в силу того, что её хозяйка платила мало жалованья и притесняла её».

Из материалов газет можно сделать вывод, что в дореволюционном Царицыне полиция в начале XX в. уже использовала в своей работе служебно-розыскных собак. Как сообщает «Царицынский вестник», в посёл­ке металлургического завода в результате хулиганских действий неизвестных лиц были измазаны дёгтем сте­ны около десятка домов. Прибыв к месту происшествия, полицейский надзиратель завода Кехлане с разрешения уездного исправника Карчевского вызвал из посёлка Сарепта нижнего чина полиции со служебной собакой для производства розыскных мероприятий. О результатах поисков не сообщается, но очевидно действия мохнатых «сыщиков» были эффективны.

Об этом свидетельствует другая заметка, помещённая в 1914 г. в периодическом издании - «Волго-Донской край» под названием «Собаки выручили». В ней говорится, что в станице Иловлинской был обворован на 150 рублей заснувший в трактире пьяный купец Ан­тонов. Вместе с деньгами пропал и вексель на крупную сумму. Подозрение пало на трактирщицу Ларионову и её служащих, но уличить похитителей не удалось. Узнав о том, что в Царицыне есть розыскные собаки, купец об­ратился за помощью в полицию, где обещали провести розыск. Поведав окружающим о предстоящей операции, Антонов на следующее утро пришёл на гумно за кормом для лошадей и обнаружил там подброшенные жуликами деньги и пропавший документ.

Полицейским Царицына приходилось сталкивать­ся и серьезными преступлениями против личности. 2 ноября 1909 г., как сообщается в печати, в саду Бирю­кова близь Французского завода в караульном поме­щении был обнаружен труп сторожа. Расследование дела было поручено полицейскому надзирателю заво­да Розову. Проведя осмотр помещения и опрос хозяина сада, полицейский выяснил, что с места преступления исчезло ружьё с патронами и отрез ткани. По показа­ниям свидетелей к сторожу накануне убийства заходил некий охотник, который до этого часто наведывался в квартиру живущего неподалёку Заварзина. В ходе след­ственных действий выяснилось, что охотником являет­ся родственник Заварзина - Атаманенко. Наутро после убийства, по словам хозяина квартиры, он вновь появил­ся в его доме, принёс с собой ружьё, патроны, машинку для набивания папирос и вскоре исчез. Проведя обыск в квартире, полицейский надзиратель обнаружил па­спорт, который уходя, забыл преступник. Объявленного в розыск, Атаманенко обнаружили через год в Новохо­пёрской тюрьме, отбывающим срок по политическим мотивам. Опознанный многочисленными свидетелями, он был признан виновным в убийстве и осуждён на 15 лет каторжных работ.

23 октября 1913 г. на имя пристава 2-го стана Цари­цынского уездного полицейского управления пришло анонимное письмо, свидетельствующее о том, что в ху­торе Новолетовском калмык Очиров во время пьяной ссоры убил своего знакомого Нимаева. Следствие по делу было поручено полицейскому уряднику Отраднинской волости Гераськину. Прибыв на предполагаемое место преступления, урядник за небольшой период вре­мени выявил его свидетелей, уточнил обстоятельства совершённого, обнаружил место захоронения трупа и под давлением неопровержимых доказательств выну­дил виновного сознаться в убийстве.

Успешные дела царицынской полиции по задержа­нию особо опасных преступников, порой, становились темой и столичных популярных изданий. Петербург­ская газета «Новое время» в апреле 1912 г. в заметке под заголовком «Смерть разбойника» сообщала, что в Ца­рицыне полицией ликвидирован долго скрывавшийся главарь разбойничьей шайки мещанин Калмыков, ока­завший при задержании вооружённое сопротивление. Разбойником в перестрелке ранен городовой. Шайка Калмыкова совершила ряд вооружённых нападений в городе и уезде.

Вместе с тем бытовые условия царицынских поли­цейских порой никак не соответствовали социальной значимости и опасности их службы. Вот что сообщала своим читателям газета «Царицынский вестник» в од­ном из номеров за 1899 г. «Помещения, занимаемые в нашем городе полицейскими и их семьями, таковы, что худшими пользуются разве только арестанты в иных переполненных тюрьмах. Город отводит полицейским квартиры натурою и для этого в первой, например, ча­сти нанимается дом Калинина, представляющий из себя руину, годную только на слом. Довольно значительное помещение в двухэтажном деревянном доме, занимаемом полицейскими, давно бы развалилось, если бы не поддерживалось подпорками в середине, с боков и сза­ди. Всех полицейских в квартире проживает более 40 человек; не менее 3/4 этого количества - люди семейные, у некоторых имеется по несколько детей. Квартира раз­делена на несколько коморок, и в каждой помещается по две, по три и даже более семьи. Теснота поэтому ужасная, паразитов - не оберёшься, зловоние - хуже, чем в самом запущенном постоялом дворе.

Кроме того, в здании имеется лишь две кухни и на каждую печь приходится по 15 хозяек; вследствие это­го у печей не прекращаются перебранки и ссоры из-за горшков. При такой повседневной обстановке жизни блюстителей порядка нечего удивляться, что на служ­бе в полиции подолгу остаются лишь лица, весьма мало требовательные».

Итоги напряжённой и опасной работы сотрудники отечественной полиции ежегодно подводили в день сво­его профессионального праздника, который отмечался 5 октября (18 октября по новому стилю). В исключитель­но торжественной обстановке полицейским преподно­сили поздравительные адреса и телеграммы, вручали награды, жаловали чины и звания. По случаю радостно­го события проводили праздничные молебны, парады и официальные застолья. Но этот день в истории правоох­ранительных органов России существовал только в те­чение трёх лет.

Интересные факты о законодательном установлении праздников полиции  приводит в своей книге «Чины российской полиции (1718-1917 гг.)», изданной при содействии начальника ГУ МВД России по Волгоградской области генерал-лейтенанта полиции А.Н. Кравченко, кандидат исторических наук Валентин Юрьевич Ростовский:

«Решение об установлении общероссийского празд­ника полиции было принято только в конце 1913 г., хотя власти столичных городов - Москвы и Санкт-Петербур­га задолго до этого проводили праздничные меропри­ятия по случаю профессиональных дней полицейской службы. Ежегодно 9 мая (22 мая по новому стилю) свой праздник отмечали сотрудники полиции Санкт-Петербурга. В 1908 г. по инициативе начальника Сыскной по­лиции Москвы А.Ф. Кошко был установлен день мо­сковских сыщиков, который отмечался 1 октября (14 ок­тября по-новому стилю). Вот как это мероприятие освещалось на страницах печати в 1913 г.: «...московская сыскная полиция справила свой годовой праздник. В 1-м часу дня в Управлении полиции было совершено молебствие, на котором присутствова­ли: Московский Градоначальник свиты Его Высочества генерал-майор А.А. Адрианов, его помощники действи­тельный статский советник К.К. Зиккит и полковник В.Ф. Модль, товарищи (заместители) прокурора окруж­ного суда Н.П. Чернявский и В.А. Родзевич, начальник сыскной полиции А.Ф. Кошко, его помощник В.Е. Андре­ев и весь состав сыскной полиции. По окончании молеб­ствия градоначальник поздравил служащих сыскной по­лиции с праздником и благодарил за службу».

В 1909 г. по решению генерала А.А. Адрианова вво­дится «Праздник Московского градоначальства, столич­ной полиции и пожарной команды», приуроченный к 5 октября (18 октября по новому стилю) - тезоименитству (именинам, дню ангела - авт.) Его Императорского Высо­чества Наследника Цесаревича и Великого Князя Алек­сея Николаевича. Этот пример выражения верноподдан­нических чувств от лица всей московской полиции был очень лестным для императорской семьи. Впоследствии в этот же день Высочайшим повелением был установлен общероссийский Праздник полиции.

Сведения об этом содержатся в 56-ой статье Сбор­ника «Собрание Узаконений и Распоряжений Прави­тельства» от 24 декабря 1913 г. под названием: «Об установлении общего для полиции Империи годового праздника». Документ гласит, что «Государь Император, по всеподданнейшему докладу Министра Внутренних Дел, в день 7 декабря 1913 года, Высочайше повелеть соизволил: «Установить общий для полиции Империи годовой праздник 5 октября, во имя Святителя Алексия, Митрополита Московского. О сем Министр Юстиции 24 декабря 1913 г., предложил Правительствующему Сена­ту для распубликования».

С 1914 по 1917 годы полиция во всех уголках обшир­ной империи отмечала свой профессиональный празд­ник, который по трагическому стечению обстоятельств совпал с событиями Первой мировой войны. В молебнах по случаю праздника духовенство не только возглаша­ло здравицы всем стоящим на страже тишины и спокой­ствия в государстве, но и просило о даровании победы русскому воинству.

Николай Варавин, историк

Ветеран МВД РФ и боевых действий

Член Союза писателей города Волжского Волгоградской области